1.
…Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали – и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой.
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок…

Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,
Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.
Поводок и ошейник – немалая честь:
«У меня теперь тоже Хозяева есть»
Я не тот, что вчера – подзаборная голь.
Я себе Своего Человека завел!»
И Хозяйка гордилась. Достигнута цель –
Только ей покорялся могучий кобель…

А потом на прогулке, от дома вдали,
Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.
И услышали над головой небеса,
Как она призывала любимого пса…

Вот вам первый исход. Спрятав хвост между ног,
Кобелина трусливо рванул наутек.
Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:
«Этак, братцы, недолго пропасть самому!
Ну и что, если с ней приключилась беда?
Я другую Хозяйку найду без труда.
Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,
И матрасик постелит в кухонном углу…»

А второй был на первый исход не похож.
Пес клыки показал им, и каждый – как нож!
«Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?
Подходите – померимся в честном бою!
Я пощады давать не намерен врагу!
Я Хозяйку, покуда живо – сберегу!
Это право и честь, это высший закон,
Мне завещанный с первоначальных времен!»

А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?

2.
Расскажу я вам, люди,
Не совсем чтоб о чуде –
Будет прост мой недолгий рассказ.
В рыжей шкуре я бегал
И любил человека:
Это счастьем зовется у нас.

Сын старинной породы,
Я нанизывал годы,
Ликовал, отмечая весну.
Время мчалось недаром –
Стал я сивым и старым
И однажды навеки уснул.

Вытер слезы хозяин:
«Больше ты не залаешь,
Не примчишься, как прежде, на зов.
Спи спокойно, мой милый…»
Но какая могила
Удержала собачью любовь?

Убегать беззаботно,
Оставлять без присмотра
Тех, кого на земле защищал?!
Да когда так бывало,
Чтоб меня не дозвались,
Чтоб на выручку я опоздал?..

…А потом было вот что.
Как-то зимнею ночью
Возвращался хозяин домой.
Я – по обыкновенью –
Бестелесною тенью
Провожал, укрываемый тьмой.

Было тихо вначале,
Только сосны шептали
Да поземка мела под луной…
Недоступную взгляду
Я почуял засаду
У развилки дороги лесной!

«Что, хозяин, мне делать?
Мне, лишенному тела,
Как тебе на подмогу успеть?..»
Я рванулся из тени,
Из нездешних владений,
И возник перед ним на тропе!

Перед смертью-старухой
Я не ползал на брюхе,
Не скулил, не просился назад.
Под напором свирепым
Просто лопнули цепи –
«Поспеши, мой хозяин и брат!»

Изумлен нашей встречей,
Он пошел, не переча,
Доверяя любимому псу,
По тропе безымянной,
Прочь от тех окаянных,
Затаившихся в темном лесу.

И до самого дома
По дороге знакомой
Мы дошли, точно в прежние дни.
Как бывало – бок о бок…
Лишь следы по сугробам
На двоих оставались одни…

3.
Из-за пазухи вынув щенка-сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
«Вот что, серый! На время забудь про мышей:
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутенку, пока подрастет?» -
«Мур-мур-мяу!» - согласно ответствовал кот.
И тотчас озадачился множеством дел –
Обогрел, и утешил, и песенку спел.
А потом о науках пошел разговор:
Как из блюдечка пить, как проситься во двор,
Как гонять петуха и сварливых гусей…
Время быстро бежало для новых друзей.
За весною весна, за метелью метель…
Вместо плаксы щенка стал красавец кобель.
И, всему отведя в этой жизни черед,
Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса…
А потом произнес, поглядев в небеса:
«Все мы смертны, лохматый… Но знай, что душа
Очень скоро в другого войдет малыша.»
Пес послушал, как будто понять его мог,
И… под вечер котенка домой приволок.
Тоже – серого! С белым пятном на груди!..
Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!
Видишь, маленький плачет? Налей молока.
Я же котику дядькой побуду пока…

4.
Зубов отточен ряд
И нехорош мой взгляд.
Я – пес!
За тысячу шагов
Учует злых врагов
Мой нос!

Кого-то подстегнет,
Кого-то отпугнет
Мой вид.
Я схватки не ищу,
Но в жизни не спущу
Обид!

Щетина на хребте,
Сверкают в темноте
Клыки.
Я – зверь среди зверей,
Ну, у кого острей
Клинки!

А ты со мной не схож,
Ты кроток, тонкокож,
Несмел.
Ты в драке не боец,
Ты вражеских сердец
Не ел…

Ты только мудрых книг
Величие постиг.
Твой нрав
Определял наш век.
Ты просто – человек.
Ты – прав!

Не близок твой рассвет,
Покамест даже нет
Свечи.
Но я, матерый зверь,
Прошу уже теперь:
Учи…

5.
Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине тонул,
Забывая, каков над землей небосвод,
Там я собственной крови с избытком хлебнул –
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, что бы я не сломал,
И цепи, что бы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтобы я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улегся у ног,
Я б тихонько притронулся в детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берег –
Просто так – За любовь! – улыбнувшихся мне…
…Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне…